Во вторник состоялись очередные слушания по «болотному делу», на которых выступали адвокаты. Основная позиция как обвиняемых, так и их защитников состоит в констатации невиновности и требовании оправдательного приговора. Прогнозы по этому процессу пессимистичны: эксперты считают, что позиция адвокатов услышана не будет и судьи встанут на сторону обвинения. Основная причина — политический характер дела. Изменилось бы что-нибудь, если бы дело не было политическим? Чего смогла бы добиться сторона защиты в рядовом деле, если бы выдвинутые против человека обвинения были сомнительны, а свидетельские показания сфабрикованы?
Институт проблем правоприменения проводит исследование адвокатского сообщества и действительной роли адвоката в типичном уголовном процессе. Пока в число опрошенных попали юристы, отличающиеся неравнодушным отношением к своей работе и высокой заинтересованностью в изменении существующих правил игры. И хотя работа таких «рьяных» адвокатов в большинстве случаев оплачивается клиентом, некоторые из них осуществляют защиту обвиняемых и подозреваемых по назначению — как адвокаты, предоставляемые государством. Последних часто называют зависимыми от суда, «карманными». Однако те юристы, с которыми мы проводили интервью, в своей работе стараются изменить эту репутацию.
Адвокаты констатируют асимметрию в уголовном процессе. Частично она зафиксирована нормативно в УПК. Например, в виде ограничения возможности защитника вести собственное независимое расследование. Но и там, где формально законом утверждена состязательность процесса, неравенство в пользу правоохранительных органов обеспечивается гибким толкованием законодательства на всех уровнях движения уголовного дела.
В условиях неравенства сторон на предварительном следствии и в суде оправдательный приговор или прекращение дела по реабилитирующим основаниям видятся профессиональным защитникам недостижимой целью. «Рьяные» адвокаты — прагматики и реалисты. Выбирая между ничтожной вероятностью оправдательного приговора и возможностью, например, согласиться с обвинением в обмен на условное наказание, они предпочтут последнее. Ровно потому, что это даст подзащитному шанс избежать колонии. Преследуя интерес подзащитного, адвокаты рассматривают любые иные исходы, не равные реальному наказанию, как аналог оправдания — осуждение с условным сроком или прекращение дела за примирением сторон. Наиболее желательный, но рискованный в силу негативного эффекта для правоохранительной системы способ защиты подсудимого — это вернуть дело на дополнительное расследование, зацепившись за промахи в оформлении материалов дела или в доказательной базе. Можно затянуть дело в суде, чтобы потом прекратить за сроком давности. Еще одна стратегия — привлечение на свою сторону экспертного сообщества. Преодолеть обвинительный уклон уголовного процесса очень сложно в одиночку. Если у клиента достаточно средств, то адвокаты объединяются и осуществляют координированные действия. Обеспечивая защиту не только обвиняемого, но также и свидетелей (благо УПК теперь позволяет), группа адвокатов преодолевает закрытость следствия и обеспечивает контроль процесса по делу.
Таким образом, при слабом обеспечении принципа состязательности сторон и почти нулевой вероятности оправдательного приговора у «рьяных» адвокатов еще остаются законные средства снижения рисков для подзащитного. При этом стороне защиты приходится «согласовывать» процесс расследования и результат судебного разбирательства с другими участниками процесса — следователем, прокурором и судьей. В этом случае даже высокопрофессиональный «рьяный» адвокат из вариантов спасти подзащитного от незаслуженного наказания или выгоднее «продать» стороне обвинения уступки в интересах обвиняемого выбирает последний.
Когда решение по делу неформальным образом согласовано и очевидно всем участникам процесса, оно проходит с наименьшими институциональными издержками и рисками для системы. И это не есть специфическая черта российского уголовного процесса. Социологи Джеймс Эйзенштейн и Герберт Джейкоб еще в 70-х гг. обнаружили в американских судах так называемые неформальные «рабочие группы», работающие с целью минимизации трения в судебном конвейере. Ученые увидели, что вместо того, чтобы быть по разные стороны формально состязательного процесса и выполнять свои юридические роли, прокурор, адвокат, судья и персонал судов объединены организационными целями в общую «рабочую группу».
Исследование специфики «рабочих групп» в российской уголовной юстиции — важная задача. Особенностью обвинительного уклона в России является высокий социальный риск первого стратегического выбора — борьбы за оправдание. Здесь защитник серьезно рискует как судьбой своего подзащитного, так и своей собственной карьерой. Действуя против интересов правоохранительной и судебной систем, он нарабатывает негативный имидж среди участников судебной рабочей группы. В этой ситуации его профессионализм должен быть безупречным: его ошибки не прощаются, он рискует потерять часть заработка, т. к. его внесут в черный список и не будут приглашать назначенным адвокатом. На такой риск идут лишь единицы. Большинство даже «рьяных» адвокатов стараются балансировать между интересами судебной и правоохранительной систем и интересами подзащитного.
Авторы — научный сотрудник и младший научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге
