Слабый Восточный
21 октября 2013, 09:05 Александр Храмчихин
Тактические учения на полигоне «Клерк» с участием кораблей Тихоокеанского флота, армейской и штурмовой авиации Восточного военного округа. Фото: Виталий Аньков / РИА Новости
Александр Храмчихин о российском Восточном военном округе, силы которого заметно уступают соседним государствам, особенно Китаю
Восточный военный округ ВС РФ (штаб в Хабаровске) был создан путем сложения Дальневосточного военного округа (ВО), «старого» Забайкальского ВО и Тихоокеанского флота.
Сегодня группировка сухопутных войск и береговых войск ТОФ ВВО включает одну пулеметно-артиллерийскую дивизию (на Южных Курилах), одну танковую, девять мотострелковых, одну прикрытия, две десантно-штурмовые, одну морской пехоты, одну спецназа, три ракетные, три артиллерийские, одну реактивно-артиллерийскую, одну РХБЗ (огнеметную), три зенитно-ракетные бригады, а также двенадцать баз хранения техники. Пулеметно-артиллерийская дивизия является уникальным соединением ВС РФ, созданным в древнесоветские времена специально для обороны спорных островов от Японии. Столь же уникальна теперь и бригада прикрытия в Еврейской автономной области, единственное сохранившееся с советских времен соединение такого типа, предназначавшееся для обороны границы от китайского вторжения.
На вооружении этой группировки имеется тридцать шесть ПУ тактических и оперативно-тактических ракет (двадцать четыре «Точка-У», двенадцать «Искандер»); около девятисот танков (около двухсот Т-72, около семисот Т-80); тысячи двухсот БМП-1/2, более двухсот БТР; более семисот САУ, четыреста буксируемых орудий, более трехсот минометов, более четырехсот РСЗО; более четырехсот пятидесяти ПТРК; более трехсот ЗРК войсковой ПВО («Бук», «Тор», «Оса», «Стрела-10»), более сорока ЗРПК «Тунгуска», около ста ЗСУ-23-4 «Шилка».
Наземная ПВО района Владивостока — Находки (два зенитно-ракетных полка ЗРС С-300П, в одном из которых уже есть С-400, а также одна из трех бригад ЗРК «Бук» сухопутных войск), Хабаровска (один полк С-300П и один полк, бывшая бригада, С-300В в Еврейской АО) и Комсомольска-на-Амуре (один 5-дивизионный полк С-300П) может считаться условно удовлетворительной (хотя и на пределе). Сложнее сказать это про ПВО Петропавловска-Камчатского (один 2-дивизионный полк С-300П). А вот от Хабаровска до Байкала имеет место гигантская «дыра», которую условно прикрывают три бригады ЗРК «Бук» (по одной в Амурской области, Забайкальском крае и Бурятии; последняя считается зенитно-ракетным полком в составе ВВС и ПВО, от чего она не перестала быть бригадой сухопутных войск). Нигде больше во всей России нет такой безобразной ситуации с ПВО.
Впрочем, с авиацией положение ничем не лучше. Примерно восемьдесят фронтовых бомбардировщиков Су-24, немногим более семидесяти штурмовиков Су-25 и до ста истребителей и перехватчиков (Су-27, МиГ-29, МиГ-31) — это всё, что имеет ВВО. Хотя сюда поступили несколько модернизированных Су-25СМ и Су-27СМ3, а сейчас начинают поступать новые Су-30 и Су-35С, это не может компенсировать нехватки самолетов. Ударных вертолетов ВВО имеет примерно семьдесят, в том числе двенадцать новейших Ка-52, остальные — Ми-24. Есть также семьдесят транспортных Ми-26 и Ми-8/17 и около тридцати морских Ка-27/29/32.
Что касается ТОФ, то в его состав сегодня входят три атомных ракетных подлодки (РПК СН или ПЛАРБ) пр. 667БДР (устарели и в ближайшее время будут списаны), по пять ПЛАРК пр. 949А и ПЛА пр. 971 (из них по три в ремонте или консервации), восемь дизельных ПЛ пр. 877, ракетный крейсер «Варяг» пр. 1164 (атомный ракетный крейсер «Адмирал Лазарев» пр. 1144 находится в консервации и шансов выйти из нее не имеет), один эсминец пр. 956 (еще три в консервации без шансов на реанимацию), четыре БПК пр. 1155, восемь МПК пр. 1124М, четыре МРК пр. 12341, десять ракетных катеров пр. 12411, девять тральщиков, четыре БДК (один крайне устаревший пр. 1171, два пр. 775, один пр. 775М).
Реактивная система залпового огня «Град» на Сергеевском полигоне в Приморском крае. Фото: Ильдус Гилязутдинов / РИА Новости
Хотя по отдельным параметрам (например, по количеству танков) ВВО занимает первое место среди четырех новых военных округов ВС РФ, он один абсолютно неадекватен по своему потенциалу ситуации на «подведомственном» ТВД. Именно этот округ оказался сегодня в той части планеты, где сосредоточены основные военные потенциалы, но российское военно-политическое руководство, видимо, этого до сих пор не заметило и по-прежнему считает, что самым милитаризованным регионом мира является Европа.
Во-первых, США практически полностью ушли из Европы и быстро очищают от своего присутствия Ближний и Средний Восток. При этом официально объявлено, что главным регионом приложения их военных усилий становится Восточная Азия. В частности, их ТОФ теперь будет составлять не менее 60 % от общего потенциала ВМС США.
Во-вторых, потенциал ВВО на Сахалине и Курилах не идет ни в какое, даже отдаленное сравнение с потенциалом ВС («Сил самообороны») Японии, который продолжает быстро нарастать.
В-третьих, группировка ВВО на материке даже не в разы, а на порядки слабее только двух прилегающих к российской границе военных округов НОАК (всего в Китае семь ВО). При этом потенциал НОАК наращивается в последние 15 лет такими темпами, что это трудно объяснить чем-либо, кроме подготовки к большой войне. А поскольку для Китая расширение территории и захват ресурсов — объективная необходимость, а точнее, вопрос жизни и смерти, то никаких других объяснений искать и не надо.
Вообще, надо понимать, что ВВО делится на две военно-географические зоны. Его южная материковая часть наиболее доступна из остальной части России в транспортном отношении, однако именно здесь выше всего угроза крупномасштабного наземного вторжения сил НОАК. Островная часть (Сахалин и Курилы) и северо-восточная материковая часть (Камчатка, Чукотка, Магаданская область, большая часть Якутии) почти недоступны в транспортном отношении, при этом островная часть, Камчатка и Чукотка весьма десантоопасны. В целом, все снабжение ВВО завязано на один лишь Транссиб. Автодороги и БАМ дублируют его лишь очень частично. При этом Китай перережет Транссиб без малейших затруднений сразу на множестве участков. Для Японии это сделать достаточно сложно, зато очень легко организовать морскую блокаду не только Курильских островов, но также Сахалина и Камчатки. Причем приход на ТОФ «Мистралей» никаких проблем не решит, ибо эти огромные железные коробки нуждаются в очень сильном охранении боевых кораблей, а этого ТОФ обеспечить не может и не сможет еще очень долго.
Общая нетерпимость ситуации особенно усугубилась в последние годы одним специфическим обстоятельством. В Китае создана самая мощная и дальнобойная РСЗО в мире WS-2 (6×400 мм), первые модификации которой имеют дальность стрельбы 200 км, а последние (WS-2D) — 350—400 км. Ни американские MRLS и HIMARS, ни наш «Смерч» даже близко не стоят по ТТХ к WS-2. Из глубины Маньчжурии WS-2D способна мгновенно уничтожить все части ВС РФ в районах Владивостока — Уссурийска, Хабаровска и Благовещенска — Белогорска. А из приграничных районов Маньчжурии (но все равно с китайской территории!) эта РСЗО уничтожит российские войска и авиабазы в районе Читы и стратегические предприятия Комсомольска-на-Амуре. При этом малоразмерные снаряды WS-2D имеют гиперзвуковую скорость, их подлетное время даже на максимальную дальность не превысит 5 минут. Российская ПВО не то что поразить, даже обнаружить их не сумеет. Тем более абсолютно невозможно будет обнаружить развертывание РСЗО на китайской территории, поскольку их ПУ напоминают обычные грузовики (даже направляющие имеют очень подходящую для маскировки под кузов грузовика коробчатую форму). И это не оборонительная, это чисто ударная, наступательная система! Американские «Томагавки», конечно, имеют гораздо большую дальность полета, но скорость у них дозвуковая, поэтому подлетное время на максимальную дальность составляет не 5 минут, а 2 часа. К тому же их ПУ (крейсера и эсминцы) уж точно не подо что не замаскируешь. Больше же ничего, даже отдаленно сравнимого по ТТХ с WS-2, у стран НАТО нет.
Реактивная система залпового огня калибра WS-2. Фото: militaryphotos.net
Таким образом, ВВО нуждается сегодня в кардинальном усилении и изменении конфигурации группировки. Причем надо исходить из того, что в случае внезапной агрессии группировки ВВО как на материке, так и на островах, должны быть готовыми воевать в течение длительного времени без всяких подкреплений и даже вообще без снабжения.
Совершенно очевидно, что все имеющиеся базы хранения техники должны быть убраны из района российско-китайской границы, поскольку в случае агрессии со стороны Китая они будут немедленно захвачены и пополнят арсеналы НОАК, а не наши. В дальнейшем подобные объекты на территории ВВО могут размещаться на севере Сахалина, в районе Комсомольска-на-Амуре, на юге Якутии, в Бурятии. В этих же районах должны дислоцироваться новые части и соединения, сформированные на территории ЦВО. Потенциал ВВО должен быть выше нынешнего как минимум в 3—4 раза. Очевидно, нет особого смысла вооружать части улучшенной старой техникой, они должны получать новую технику, прошедшую «обкатку» в частях ЦВО.
Особенно необходимо формирование в ВВО новых реактивно-артиллерийских бригад с РСЗО «Смерч» и «Торнадо-С», а также бригад РХБЗ с огнеметной РСЗО ТОС-1А или ее новых модификаций. Первая бригада РХБЗ недавно в округе появилась, но в ней всего три ТОС-1А.
Разумеется, усиление ВВО должно происходить ни в коем случае не за счет ослабления других округов, а исключительно за счет формирования новых частей и соединений. Другое дело, что формировать их лучше в тылу, то есть на территории ЦВО.
Что касается частей и соединений, развернутых сегодня рядом с границей в трех «кластерах» (Владивосток — Уссурийск, Хабаровск — Бикин, Благовещенск — Белогорск), то их дальнейшая судьба дискуссионна. Как было сказано выше, все эти части могут быть мгновенно уничтожены ударом ОТР, РСЗО и авиации НОАК, не успев оказать никакого сопротивления. Поэтому неочевидна необходимость не только их перевооружения, но и вообще сохранения. Исключение составляет район Владивостока — Уссурийска, не имеющий оперативной глубины. Здесь, очевидно, надо создавать фортификационные и защитные сооружения для войск и техники. Совершенно очевидно, что все большие атомные и дизельные ПЛ и крупные надводные корабли ТОФ должны базироваться на Камчатке, во Владивостоке может остаться лишь бригада ОВР и, может быть, несколько малых ПЛ.
Разумеется, совершенно неприемлемо размещение штаба ВВО в Хабаровске (в 65 км от границы с Китаем), он должен быть немедленно перенесен в Улан-Удэ.
Среди граждан России, понимающих, что Китай — главный потенциальный противник, очень распространено мнение, что НОАК настолько превосходит ВС РФ в обычных силах, что соревноваться с ним и укреплять ВВО бессмысленно. В случае агрессии надо сразу переходить к применению ядерного оружия, для начала конечно, тактического. Согласиться с этим нельзя.
Не надо забывать, что у Китая тоже есть ядерное оружие. Причем, разумеется, не 250 зарядов (объяснить, откуда берутся эти данные на Западе, совершенно невозможно), а не менее 3,5 тысяч. У Китая несколько сотен ракет средней дальности, а у России — ни одной, поскольку она истово держится за договор с США об их уничтожении, подписанный Горбачевым еще в 1987 году. При этом население КНР как минимум в 8 раз больше населения РФ. Более того, Китай открыто готовится к ядерной войне, строя множество пустых городов в отдаленных районах страны (на десятки миллионов человек), а также подземные убежища (на миллионы человек) в нынешних городах. Конечно, Китай ядерной войны не хочет, но он ее переживет, а Россия — нет.
С другой стороны, ни в коем случае не стоит абсолютизировать мощь НОАК и считать, что без применения ядерного оружия остановить ее невозможно. Разумеется, ее людские ресурсы являются, по сути, бесконечными. Но количество техники хотя и очень велико, но все же конечно; выбить ее будет хоть и очень тяжело, но реально, если иметь для этого достаточный потенциал средств поражения. А без техники далеко не уедешь как в прямом, так и в переносном смысле. Поэтому ядерное оружие должно быть последним, а не первым и единственным аргументом. А ВВО, соответственно, нуждается в многократном усилении обычным оружием.
Автор — заместитель директора Института политического и военного анализа.
